Макс Фрай - Сказки старого Вильнюса V
– Меня зовут Джен, – громко и четко произнесла она. – Я приехала из Англии. Я арендовала эту квартиру сроком на один год. Заплатила за нее деньги. Мне очень жаль, что я вам мешаю. Но уехать прямо сейчас я никак не могу.
Вот теперь призрак явно все понял. И рассердился. Ну или огорчился, кто его разберет. Яростно взвыл, угрожающе замерцал, взмахнул длинными прозрачными руками. Забормотал что-то вроде: «Смерть, погибель, проклятие!» – на нескольких языках сразу. Но Джен нетерпеливо отмахнулась от его причитаний.
– Перестаньте, пожалуйста. Мы оба знаем, что призрак не может причинить живому человеку физического вреда. И предсказывать будущее вы тоже не умеете. Только предполагать, опасаться и надеяться, как и все мы.
Призрак взвыл еще громче и исчез.
Ну вот, – огорчилась Джен, – обиделся.
Однако буквально минуту спустя призрак материализовался снова. Сияющий, прозрачный, бледно-сиреневый. И ростом почти до потолка. Такой ослепительно красивый, что впору локти кусать: почему я не художник? Фотокамера-то, ясное дело, бессильна, уже сколько раз проверяла, все без толку.
– Ну и зачем вы пытались меня напугать? – укоризненно спросила она.
– Работа у меня теперь такая, – огрызнулся призрак. – Дурацкая, но уж какая есть. Без дела в моем положении вообще свихнуться можно.
Знакомый аргумент.
– А почему вы не испугались? – спросил призрак. В его голосе явственно звучали скандальные нотки. – Вы что, сумасшедшая?
Каков нахал. Но Джен и бровью не повела.
– Насколько мне известно, пока нет.
– Но нормальные люди боятся мертвых! – воскликнул призрак. – Это правило. Так должно быть.
– Нормальные люди боятся всего необычного, – улыбнулась Джен. – И я в этом смысле не исключение. Если бы сейчас на балконе приземлилась набитая марсианами летающая тарелка, я бы наверняка хлопнулась в обморок! А с призраками я уже неоднократно встречалась. Ничего необычного для меня в этом нет.
– Неоднократно встречались? – растерянно переспросил ее новый знакомый.
– Так уж получилось. Все началось с мамы…
– С мамы?!
– Да, – кивнула Джен. – Моя мама умерла, когда мне еще и года не исполнилось. И стала призраком, потому что не хотела меня покидать. Я не раз слышала, что сильная любовь к кому-то из живых часто становится причиной… Извините. Я, наверное, слишком быстро говорю, и вам трудно меня понимать.
– Да, было бы неплохо, если бы вы говорили помедленней, – согласился призрак. – Тем не менее, я вас понял. Вы правы, именно любовь дает силы не умирать… не совсем умирать. Не до конца.
– Таким образом, мама меня все-таки вырастила, – заключила Джен. – Всегда была рядом. Днем незримо, а по ночам приходила поговорить. Даже читать меня научила. И считать. На самом деле много чему. А когда я подросла, мама познакомила меня со своими друзьями.
– Познакомила с… с друзьями? – неуверенно повторил призрак. – Я вас правильно понял?
– Правильно, – подтвердила Джен. – Так получилось, что в нашем городке обитали и другие призраки. Еще трое. Один совсем древний, чуть ли не из войска Вильгельма Завоевателя, но выглядел моложе всех в этой компании, почти подросток. Очень милый, покладистый и обширно образованный джентльмен; думаю, таким его сделала долгая жизнь, большая часть которой прошла в стенах библиотеки. Вторая – молодая дама, можно сказать, мамина ровесница, только умерла в начале прошлого века. Третий – довольно эксцентричный старик, певец свободной любви и запрещенных веществ; не удивлюсь, если именно они и свели его в могилу. Впрочем, наверняка я этого не знаю. До маминой смерти эти трое держались разобщенно, но она как-то сумела всех сдружить. Такой уж у нее был характер. Иногда они приходили навещать меня всей компанией. Теперь вы понимаете, почему я не боюсь призраков? Напротив, радуюсь всякому новому знакомству, потому что самые счастливые дни, точнее, ночи моего детства прошли среди таких как вы. К счастью, призраки являются мне гораздо чаще, чем другим людям. Наверное, чувствуют, что со мной вполне можно иметь дело. Но к вам это, если я правильно понимаю, не относится, вы просто тут живете. Удачное совпадение.
– Я, в отличие от вас, вовсе не уверен, что могу назвать его удачным, – буркнул призрак. И надолго умолк. Видимо отдыхал от диалога на иностранном языке.
Джен не стала его торопить. Достала из кисета табак и принялась крутить самокрутку. Давно хотела закурить.
До сих пор она курила только на балконе – во-первых, обещала хозяйке, а во-вторых, ей и самой нравилось сидеть там в плетеном кресле, практически уткнувшись носом в цветущий каштан. Но сейчас Джен решила, что оставлять гостя одного будет невежливо. И закурила в кухне.
– Что вы делаете? – завопил призрак. – Прекратите неме!..
И исчез, даже не договорив. В смысле не довопив.
Джен озадаченно покачала головой. Призраков, которым мешает табачный дым, она до сих пор не встречала.
С призраками вечно так. Никогда не знаешь, что может их обидеть или вывести из равновесия. Причем опыт почти не помогает: у каждого свои закидоны, никаких общих правил, к сожалению, нет.
С живыми людьми, впрочем, та же беда. Но живых не настолько жалко. А за каждого обиженного призрака, даже самого вздорного душа потом годами болит. Очень уж они одиноки и беззащитны, эти бедняги, застрявшие на границе между жизнью и смертью, можно сказать, нелегально, на птичьих правах.
– Извините, пожалуйста, я больше не буду, – громко сказала Джен.
И пошла докуривать на балкон в надежде, что новый знакомый передумает и вернется.
…Когда Джен вернулась в кухню, призрак и правда был на месте. Выглядел он теперь как бесформенное сиреневое облако, угрюмо повисшее над плитой. Ну да не беда, антропоморфность дело наживное. Призраки часто утрачивают человеческий облик от злости или огорчения. Некоторые, очень немногие способны в таких случаях превращаться во что-нибудь ужасное, или хотя бы неприятное для обидчика, а большинство просто расплывается безобразными кляксами, и все.
– Ладно, допустим, себя вам не жалко, – укоризненно сказал призрак. – Хотите травиться, травитесь. Но недопустимо подвергать опасности окружающих!
– Опасности? – изумленно переспросила Джен. И вкрадчиво добавила: – Извините, если лезу не в свое дело, но может быть, вы не заметили, что уже некоторое время мертвы?
– Благодарю за напоминание, – саркастически откликнулся призрак. – Однако смерть, вопреки расхожему мнению, не избавляет человека от всех проблем и опасностей. В частности, от опасности внезапно оказаться в одном помещении с курильщиками. Я и при жизни не переносил табачный дым. А уж сейчас, когда я могу в любой момент перемешаться с этой гадостью…
– Перемешаться? – повторила Джен. – Послушайте, но это же совершенно невозможно! Ваше внешнее сходство с дымом – иллюзия. На самом деле, вы состоите из разных материй. Перемешаться с дымом для вас так же невозможно, как перемешаться с занавеской или стеной.
– Все равно это невыносимо, – упрямо сказал призрак. – Неважно, подлинной или мнимой является опасность, если она действует на нервы. К тому же, вы обещали Вере, что не станете курить в квартире.
– Обещала, – согласилась Джен. – Так вы, получается, присутствовали при нашем разговоре?
– Естественно! Неужели вы думаете, будто я должен был пустить переговоры на самотек?
Ишь какой. Вообще-то призраки не любят находиться среди живых днем, когда их не видно и не слышно. Им это неприятно. Прибавляет неуверенности в собственном существовании, с которой у большинства из них и так перебор. Бывают, конечно, исключения – вот например мама всегда была рядом с Джен. И этот красавец, получается, тоже…
Господи, – осенило Джен, – ну конечно! Как же я сразу не догадалась? Он же сам сказал, что это его дом.
Спросила:
– Так вы – Верин покойный муж?
Призрак ничего не ответил. То ли еще сердился, то ли был смущен разоблачением, поди пойми.
– Вере не понравилось бы, что я тут с вами болтаю, – неожиданно сказал он.
И исчез. На этот раз с концами. В смысле, до рассвета так и не объявился. И на следующую ночь тоже. И на третью не пришел.
Ничего, объявится, куда он денется, – говорила себе Джен. – Если уж все равно тут живет!
Но все равно, конечно, грустила. И одновременно посмеивалась над сложившейся ситуацией. Надо же – Вере не понравилось бы! Призрак, который ходит по ночам пугать посторонних женщин тайком от ревнивой жены! Хороший, кстати, сюжет. Вроде бы не заезженный. Можно попробовать что-нибудь такое написать.
Дружба с призраками всегда была для Джен неиссякаемым источником вдохновения. Но вдохновлял ее скорее сам факт их существования. Все это потустороннее мерцание, дрожащий воздух, душераздирающие стоны, вкрадчивая, словно бы в твоей голове звучащая речь и другие милые сердцу воспоминания детства. А поставщиками сюжетов призраки становились крайне редко. У них же и правда не слишком интересная жизнь. Богатый внутренний мир и почти никакого нарратива, зрителям такое не нравится. Обидно, но факт.
